— Такое случается, но наша фирма оплачивает все платные охраняемые паркинги. Естественно, те, кто экономит на этом, могут пострадать от преступников, которые «охотятся» за машинами дальнобойщиков. Как говорят, скупой платит дваждый.
Рассказывали, что банды, которые сливают топливо, очень организованные и мобильные. У них есть специально оборудованные автобусы, могут или запасной бок украсть, срезав металлические ленты, или топливо слить. Если водитель спит в кабине, в воздухозаборник пшикают специальное усыпляющее средство.
Одним словом, сейчас на улице не 90-е годы, но преступный мир остается. И, естественно, совершенствуется. Такие группировки по всей Европе работают. Говорят, что туда входят выходцы из бывшего европейского соцлагеря: румыны, болгары…
— Этого нет, потому что в случае внештатной ситуации полиция приезжает мгновенно. На автобан может даже приземлиться небольшой полицейский вертолет.
А вот «бабаи» на дорогах – это реальность. «Бабаи» — выходцы из Ближнего Востока или Африки – стараются незаметно проникнуть в фуру, которая отправляется в Англию. Там проще получить гражданство. Тент могут порезать и спрятаться в прицеп. А в итоге может виноватым оказаться водитель. Мол, почему не нашли нарушителя.
«Взяток нет и быть не может…»
— Скорость на дорогах стараетесь не превышать?
— Фура изначально запрограмирована так, что, например, не может ехать более 90 километров в час. С горы фура может разогнаться и превысить установленную скорость, но в тахографе есть чип-карта, которая записывает не только режим труда и отдыха, но и скорость. Полицейский может остановить, считать чип-карту и узнать, что, скажем, полдня назад ты превысил скорость. Мало не покажется.
— Взятки полицейскому не предлагают?
— Взяток нет и быть не может, потому что в них нет смысла. У всех полицейских видеорегистраторы, которые фиксируют не только действия водителей, но и свои собственные.
Хочу отметить, что в Европе очень большие штрафы. Например, за беседу по телефону за рулем — штраф 120 евро.
Во Франции за превышение скорости на 3 километра штрафуют на 45 евро.
Но для дальнобойщиков в Европе другая проблема — узкие дороги, которые встречаются не так уж и редко. Чтобы выехать из центра Милана, надо было поворачивать машину просто ювелирно. А сзади за нами бегали всей толпой итальянцы, боялись, чтобы мы не зацепили чужие машины или чей-нибудь балкон. А фура по высоте – на уровне второго этажа.
Во Франции, Испании или Италии винодельные заводы тоже, как правило, находятся в небольших городках, и туда доехать – просто квест. Едешь – и крестишься.
— По горным дорогам тоже приходилось прокатиться?
— Было дело — в Австрии нужно было заехать за досками на лесопилку, которая находилась в горах.
На серпантине страшно до ужаса. Машина идет на излом, казалось, что еще мгновение – и улетим в пропасть. А поднимались на высоту 2200 метров. От высоты уши закладывало. В низине было лето, а в горах – зима. На скользкой снежной дороге фуру начало в пропасть стаскивать, хорошо, что мимо проезжала машина, которая дороги чистит. Перепугались мы тогда очень сильно, но потихоньку вниз съехали.
«Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу…»
— Не так давно в самом Париже у нас сломалась машина, — вспоминает Наталья еще одну свою историю. – Вышла из строя электроника. Автомобилисты в такой ситуации говорят: «Мозги сгорели».
Передали информацию о поломке в фирму, те пообещали исправить ситуацию, но нужно было несколько дней ждать. Фирма оплатила нам гостиницу, и мы пять дней отдыхали во французской столице. Лувр, Эйфелева башня, красота! Прямо как у Высоцкого: «Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу…».
Правда, и денег пришлось потратить. Париж – достаточно дорогой город. За 20 километров на такси около 90 евро отдали. В кафе одна порция – около 20 евро. Но муж сказал так: «Дорогая, фура ломается в Париже раз в жизни. Поэтому проведем здесь медовую неделю».
При этом зарплата нам ежедневно начислялась, так что за прогулку по Парижу еще и платили.
— Если не секрет, какая у вас сейчас зарплата?
— На двоих нам платят 150 евро в сутки. Соответственно, в месяц получается 4500 евро. По 2250 евро каждому. За два месяца 9 тысяч евро получаем, затем месяц отдыхаем. Хотя график изменчив. Могут и раньше вызвать, а летом, например, дома два месяца провели.
— Если вы постоянно в поездках, с кем детей оставляете?
— Старшая дочь Анна у меня уже самостоятельная, ей 21 год. Она художник, работает сама на себя. Младшая Алиция ходит в 8 класс, живет вместе с моей мамой и бабушкой. Я и с ней, и с учителями постоянно на связи, сейчас же это не проблема. Все в школе знают, где мама, вопросов нет.
«Наташа, свари нам домашний суп…»
— Работа дальнобойщиком очень сложная, — добавляет Наталья. – У тебя постоянно сбит нормальный график сна и питания, организму нужно постоянно перестраиваться. Но привыкаешь. И продолжаешь работать.
— Как к вам коллеги относятся?
— Очень уважительно. Особенно, когда видят, как я управляю машиной. Никогда не слышала в свой адрес пренебрежения, негатива или чего-то в этом роде.
И иногда, когда все вместе собираемся на паркинге, они сразу подходят ко мне и просят: «Наташа, свари нам домашний суп». У меня в фуре с собой всегда большая кастрюля, и я на всех варю. На время становлюсь для всех мамой.
— Долго еще планируете ездить в рейсы?
— Пока здоровье будет позволять. Считаю, что самое интересное у меня только впереди.